В очередной раз убедилась в справедливости слов "меньше знаешь – крепче спишь".
Если бы Жюль Верн все-таки отстоял свой первоначальный замысел перед Этцелем, и Немо остался бы поляком, картина была бы совсем печальной.
Выдержка из письма Верна Этцелю: «Вы говорите: но ведь он совершает гнусность! Я же отвечаю: нет!.. Польский аристократ, чьи дочери были изнасилованы, жена зарублена топором, отец умер под кнутом, поляк, чьи друзья гибнут в Сибири, видит, что существование польской нации под угрозой русской тирании! Если такой человек не имеет права топить русские фрегаты всюду, где они ему встретятся, значит, возмездие – только пустое слово. Я бы в таком положении топил безо всяких угрызений совести…»
Нет, ну я все понимаю. Отморозки есть во всех нациях, и русские – не исключение. Но неужели изнасилование несовершеннолетних девочек, рубка топором женщин, засекание стариков без суда (по суду его бы повесили или расстреляли) и прочие подвиги были тогда обычным делом? Неужели это было СИСТЕМОЙ?
Потому что если все это устроили конкретные отморозки, ты будешь мстить конкретным отморозкам. И только если это было в порядке вещей, если это было обычно и массово, ты будешь мстить системе, т.е. в данном случае Российской империи.
А вообще, понимаю теперь чувства англичан, читающих роман Грусть, печаль, тоска.
Справедливости ради, Немо выкрикивал свои проклятия "проклятой власти", а не "проклятому народу". И топил только военные корабли. Вынося за скобки, принадлежали ли эти корабли Российской или Британской империи.
Все равно очень грустно.